Слово «шарашка» в русском языке многозначно, но для тех, кто побывал в сталинских конструкторских бюро особого режима, оно ассоциируется с колючей проволокой, охраной из НКВД и высококалорийным пайком. Победа в Великой Отечественной войне натолкнула руководство СССР на мысль заполучить в шарашки самых талантливых немцев. «Лента.ру» продолжает цикл, посвященный спецтюрьмам, в которых работали ученые и инженеры.

Красная звезда «Тексако»

На Ялтинской конференции страны «Большой тройки» окончательно определились с демаркационной линией оккупации зон Германии. На Потсдамской — утрясли территориальные вопросы и установили размер репараций. Германия задолжала СССР 10 миллиардов долларов США.

Это не очень много с учетом урона, нанесенного немцами и их союзниками. Но Сталин и его приближенные, кажется, нашли способ рассчитаться сполна. Что лучше денег? Интеллектуальный и технический капитал нации. Вот его и нужно брать. В конце концов, в пропасть Германию завели амбиции политиков, а ученые позволили этот стране освоить крылатые ракеты и почти создать атомную бомбу.

Но американцы не дремали. У них был свой план по привлечению немецких ученых — «Скрепка». А вот аналогичные планы Советов настораживали вчерашнего союзника по антигитлеровской коалиции.

Летом 1945 года американская и советская армии громили японцев на Тихоокеанском фронте, приближая конец Второй мировой войны, а агент Госдепа Лесли Гровс тем временем получил задание: проникнуть на подконтрольную СССР территорию, дабы проверить информацию о том, что русские используют или собираются использовать местных ученых.

Гровса беспокоило, что немецкие ученые переберутся в СССР и начнут работать против США

Сэм Кин

«Отряд отморозков. Миссия "Алсос", или кто помешал нацистам создать атомную бомбу»

Гровс делегировал задание бейсболисту Моррису (Мо) Бергу, завербованному несколько лет назад. В конторе знали, что Берг пойдет на все, лишь бы добыть ценные сведения. Гровс оказался прав. Берг умел выходить сухим из воды в любой, даже самой щекотливой ситуации.

Мо Берг, по бейсбольной классификации — кетчер, выполняя задание, действовал как прирожденный беттер, то есть атакующий игрок. Для прохода через советские КПП Мо использовал фальшивые пропуска, подкупал советских солдат консервами, «кока-колой» и шоколадками.

На чехословацком КПП случилось непредвиденное. Группа советских военных, почуяв неладное, погналась за джипом Берга, чтобы его арестовать. Тогда агент остановил машину, вышел с видом человека, не понимающего, что вообще происходит и почему такой сыр-бор. Вытащил из кармана письмо, развернул его и постучал по ярко-красной звезде в левом верхнем углу письма. При виде символа советской мощи русские взяли под козырек и пропустили американцев, не ведая, что им предъявили логотип нефтяной компании «Тексако». Лого фирмы представляет собой звезду с буквой «T» по центру, но обладая магнетизмом Мо Берга, можно убедить кого угодно, что это молот. Куда делся серп — другой вопрос.

Шпион Берг вернулся на родину целым и невредимым. Забежал в кабинет Гровса, попросил холодной «колы», оттер пот со лба, сделал глоток, и выпалил:

В распоряжении СССР немало немецких ученых. Сталин явно готовится к войне

Истории про подкуп русских шоколадками и красную звезду «Тексако» приводит в своей книге Сэм Кин. Выглядит тенденциозно, в духе американских пропагандистских фильмов времен сенатора Маккарти, где РККА выставляется сборищем «тупоголовых коммуняк». Принимая это во внимание, все же более занятного пролога к истории «Немцы и шарашки» не найти.

Элитные гастарбайтеры

Разгром гитлеровцев принес СССР геополитический статус сверхдержавы. Но его нужно было еще удержать, для чего требовались сильная экономика и новейшее оружие. А с этим было негусто.

По плану «Ольденбург», он же «Зеленая папка Геринга», немцы разграбили 31 850 промышленных предприятий, вывезли или уничтожили 175 тысяч металлорежущих станков, 34 тысячи молотов и прессов, 2700 врубовых машин, 213 мартеновских печей, 62 доменные печи.

Народное хозяйство за годы войны понесло убытки в размере 679 миллиардов рублей. Общий ущерб оценивается в несколько триллионов советских рублей по курсу 1941 года. В городах, через которые железной лавиной прошла война, люди обитали в землянках. Советская экономика жила, условно говоря, в землянке. К счастью, три пятилетки сделали ее способной к регенерации. Расхожая фраза о том, что Сталин принял Россию с деревянным плугом, а оставил с ядерными реакторами, как раз об этом. В 1945-м в потенциале все так и было, но этот потенциал нужно было срочно реализовать.

В годы Великой Отечественной войны многие перспективные разработки заморозились, и теперь это стало проблемой. Тем более что вторая геополитическая держава, США, прекрасно себя чувствовала, вступая в эпоху процветания длиной в 30 лет. Но особенно Сталина беспокоило, что американцы расхватали лучших немецких ученых, при том что Россия имела на них большее моральное право.

Мы разгромили нацистов, захватили Берлин, захватили Вену, а американцы заполучили фон Брауна, Липпиша…

Иосиф Сталин

Ярослав Голованов, «Королев: факты и мифы»

Уже в 1945-м Сталин прогнозировал неизбежность третьей мировой. К счастью, не завтра и даже не послезавтра.

Эта мысль зафиксирована в многочисленных документах, переписках, интервью лидера страны, а в 1949 году он недвусмысленно озвучил ее на встрече с делегацией Лю Шаоци в Москве.

«Империализму, если он замыслит начать мировую войну, по крайней мере понадобятся лет двадцать на ее подготовку», — подчеркнул Сталин.

Чтобы создать боевые самолеты и танки, ключевой элемент Второй мировой, СССР хватило двух лет, как раз столько просуществовал пакт Молотова — Риббентропа. Шарашки здесь сыграли крайне важную роль. Пройдя тюремные университеты шарашек, Туполев, Королев, Глушко и другие возглавили главные КБ в оборонной отрасли и определили развитие двигателестроения, самолетостроения и ракетостроения на ближайшие десятилетия.

Но сейчас, когда война сожрала фору, нужно было идти на крайние меры — на экспроприацию немецких технологий, а значит — и на создание специальных шарашек для немцев.

Можно вкратце перечислить, по каким направлениям требовалось наверстать упущенное: создать атомную бомбу, освоить строительство истребителей и бомбардировщиков нового поколения, совершить прорыв в реактивной отрасли, добиться успеха в разработке современных средств радиоэлектронной борьбы, предоставить своей разведке и контрразведке ультрасовременное оборудование.

Для реализации атомного проекта был в наличии гений Курчатова и организаторский талант Берии, который с 20 августа 1945 года руководил данной программой. Плюс шпионаж, который позволил получить необходимые сведения о «Манхэттенском проекте». Но в отдельных составляющих атомных разработок могли пригодиться немцы, ведь именно они были пионерами в этом направлении.

Разработкой средств РЭБ и шпионских гаджетов занимались в том числе в Марфинской шараге, где отбывал срок Солженицын. Там, кстати, тщательно изучали привезенную из Германии трофейную аппаратуру. Но что касается авиации, двигателей и ракетостроения, тут без немецких специалистов не обойтись. И коли Вернер фон Браун уже в руках американцев, нужно брать, что осталось.

Так появились основания для появления немецких шарашек в СССР — мест содержания и эксплуатации элитных гастарбайтеров. Учитывая, что слово изначально немецкое — Gastarbeiter («гость-работник»), можно сказать, что здесь ему возвращается исконный смысл.

Операция «Осоавиахим»

История немецких шарашек под эгидой СССР начинается с июня 1945 года. 24 июня, через полтора месяца после капитуляции Германии и за два месяца до капитуляции Японии, нарком авиационной промышленности Шахурин предложил создать шарашки прямо на оккупированной территории, на базе имеющихся заводов. Кстати, в 1946 году Шахурину предъявили какое-то страшное обвинение и посадили на семь лет. Отсидел как раз к моменту оттепели.

Отбором местных специалистов занимался заместитель Берии и непосредственный участник взятия Берлина Иван Серов.

Так появились ОТБ-1 (на базе завода Дессау), ОТБ-2 (на базе двух заводов БМВ), ОТБ-3 (на базе завода «Зибель») и ОТБ-4 (на базе завода «Аскания»).

В конце лета Советы начали сворачивать деятельность на территории Германии, так как она нарушала положения Крымской конференции, а именно — Закон №25 «О надзоре за научно-исследовательской деятельностью в советской зоне оккупации Германии». В конце лета 1946 года ОТБ-4 перевезли в Куйбышев, где базировался московский завод №2, эвакуированный еще во время войны. После предупреждения главнокомандующего американскими войсками в Германии генерала Клея пришлось форсировать демонтаж оборудования, вывоз специалистов и рвать поскорее когти. Этим и обусловлен нервный и стремительный характер операции «Осоавиахим».

С осени 1946 года начинается уже полностью советская история немецких шарашек. Об их положении в стране можно судить по сборнику документов «Немецкие авиационные специалисты в городе Куйбышеве в первые послевоенные годы».

Вечером 21 октября 1946 года я со своей подругой Рении совершал еще одну прогулку вдоль реки Боде. Ничто не бросилось каким-то образом в глаза… 22 октября 1946 года началось насильственное перемещение выбранных специалистов

Хейнц Хартлепп

работник куйбышевской шарашки при заводе №2

Де-факто перемещение немцев началось 22 октября 1946 года, когда стартовала операция «Осоавиахим», де-юре — их судьба решилась 19 апреля того же года, когда министр авиационной промышленности СССР Михаил Хруничев подписал приказ № 228сс «Об использовании немецкой реактивной техники и немецких специалистов».

Выглядело предложение о сотрудничестве угрожающе. По воспоминаниям конструктора завода №2 Семенова, «в один из октябрьских дней 1946 года к 5 часа утра к домам, где жили немецкие специалисты, подъехали грузовики с автоматчиками, которые звонили, представлялись и объясняли цель эвакуации, гарантировали сохранение жизни, предоставление жилья и работу по специальности».

Но факт, что к немцам приехали в пять утра, говорит об одном — все делалось для того, чтобы застигнуть их врасплох. Специалистам разрешалось ехать в Россию с семьями, не обошлось без курьезов. Так, одного из немецких спецов привезли из Германии вместе со случайно оказавшейся у него дома в то утро любовницей. Он наотрез отказался с ней жить, но пришлось. Интересно, как он объяснил это своей жене?

По словам Хейнца Хартлеппа, все делалось в спешке, документов не оформляли, из-за чего многие немцы опасались, что их увозят в холодную Россию навсегда.

Но, к примеру, его коллега Вильгельм Оэртель вспоминал, что какой-то договор он все-таки подписал.

«… 22 октября в 3 часа 30 минут я был разбужен офицером, который через переводчика сообщил мне следующее: “По приказу Советской военной администрации ваш завод переводится в Россию. Вы как специалист поедете вместе и при переходе через границу получите договор, согласно которому вам полагаются достаточная плата, хорошее снабжение продуктами, зимняя и прочая одежда, хорошая квартира и урегулирование социальных вопросов. Ваша семья также будет переселена”», — вспоминал Вильгельм Оэртель.

Грузовики с вещами и немцами подвозили к железной дороге, а дальше уже формировали эшелоны. Но, в отличие от молодчиков Гиммлера, поставлявших рабочую силу в концлагеря, с ними обращались как с людьми: все ехали в пассажирских вагонах, а вещи грузились в багажные отделения. Оговорку про «молодчиков Гиммлера» делать не хотелось, но приходится, поскольку часто история с немецкими шарашками рисуется исключительно в черных тонах.

Это эпизод с вывозом немецких специалистов завода «Дессау». Аналогичные истории случались с отобранными специалистами заводов «Юнкерс», «Зибель», «Хейнкель», «Мессершмитт-Флюгцойгбау», «Арадо», «Дорнье», «Сименс». Всего вывезено около 600 предприятий и их филиалов, занятых производством самолетов, авиамоторов, авиаприборов или их агрегатов и деталей к ним, оказавшихся в советской зоне оккупации. А также фирмы-производители электро- и радиотехники, высокоточной оптики и других узкоспециальных отраслей.

А вот воспоминания немца с завода Fernseh–GmbH, в войну переехавшего в Судетскую область, которая после капитуляции Германии отошла Чехословакии и стала подконтрольна РККА.

«Сотрудничество с русской стороной было деловым и лишенным эмоций, даже с определенным пониманием ситуации. Кроме того, оно было подкреплено курсом русского языка. В результате "инвентаризации" был собран длинный грузовой поезд, а группа из 21 немца была приглашена ехать в Россию. Хорошее обращение, хорошая работа и возвращение на Родину гарантировались нам через два года. Кроме того, мы могли взять с собой семью и перевезти мебель», — вспоминал специалист Вальтер Хасс.

Все ли эти спецы были невинными овечками? По данным крупнейшего исследователя данного вопроса, историка Вячеслава Парамонова, на заводе №2 в Куйбышеве на 755 немецких специалистов приходилось 183 экс-члена НСДАП. Не все из них раскаялись, и некоторые оставались тайными нацистами и антикоммунистами. Правда, в СССР свои убеждения им приходилось держать при себе.

Так что это было? Насильственный вывоз, рука помощи или обоюдовыгодное дело? Важно учитывать, что с 1945 по 1948 год Германия лежала в руинах, там царила безработица, и труд ценных специалистов не оплачивался. Некоторые, как авиаконструктор Курт Флюгель, рассматривали переезд как шанс.

Во время долгого путешествия из Дессау к Волге [среди немцев] проводилось много жарких дискуссий о том, что ожидает нас в Советском Союзе. Оптимисты при этом одерживали победу. Разве мы плохо жили в Дессау под русским командованием?..

Курт Флюгель

Сам Курт относился к пессимистам, и последней фразой в этой реплике было: «Как же велико было разочарование». Он оценивал 22 октября 1946 года как «черный день для всех жителей Восточной зоны», но он же признал, что другого выхода не было.

«Отправка нас 22 октября 1946 являлась принуждением и лишением свободы. Но работа под руководством русских в относительно человеческих условиях, возможность заработка, а также отсутствие надежды найти работу в другом месте восточной зоны позволили сначала это принуждение не чувствовать, и многие из нас восприняли это путешествие с любопытством и надеждой на рай в СССР», — отмечал Курт Флюгель.

«Замахнулся похитить самого Вернера фон Брауна»

Не всех вывозили добровольно-принудительно. С самыми топовыми учеными приходилось договариваться.

Когда Лаврентий Берия возглавил Атомный проект СССР, появилась секретная шарашка СБ-1 НКВД, руководить которой поставили его сына Серго. Там занимались разработкой зенитно-ракетных комплексов, и долгие годы охранявшая Москву от ядерного удара С-25 — не что иное, как система «Беркут» (названа в честь Берии и разработчика советского ПВО Куксенко), которую переименовали после того как Лаврентий Павлович впал в опалу. Элиту СБ-1 НКВД составили немцы, там работали крупнейшие спецы по радиолокации — Айзенберг, Фаулыптих и другие.

Немало немцев трудилось над атомным проектом СССР. Согласно отчету отца советской атомной бомбы Игоря Курчатова от декабря 1946 года, в Девятом Управлении МВД СССР работало 257 немецких специалистов — половина из военнопленных, половина доставлена из Восточной Германии. Их распределили на завод №12 в Ногинске, институты «А» и «Г» в Сухуми, лабораторию «В» в Обнинске.

Сталин зря волновался, что американцам досталось все самое лучшее — не Вернером фон Брауном единым. Борис Черток, возглавивший трофейную команду, сделал красивый ход, создав институт Raketen bau Entwicklung, более известный как РАБЕ, впоследствии ребрендированный в «Нордхаузен». Через эту контору Черток переманил из американской зоны оккупации правую руку самого фон Брауна Гельмута Греттрупа. Хотел и создателя ФАУ-2 переманить, но был нюанс.

Борис Черток даже замахнулся похитить самого Вернера фон Брауна, но спецслужбы НКВД категорически запротестовали, опасаясь международных осложнений

Валентин Симоненков

исследователь

Зато, помимо правой руки фон Брауна, при содействии лояльного к Советам Гельмута Греттрупа заполучили аэродинамика Цейзе и эксперта по наземным пусковым площадкам австрийца Нэра. Плюс к этому — звездная россыпь физиков с мировыми именами: Карл-Фридрих Вайсс, Эрнст Рексер, Вернер Чулиус, Хельмут Шеффере, Ханс-Юрген фон Эрцен, Карл Ренкер, Вольфганг Буркхардт. Физику-ядерщику Хайнцу Позе дали карт-бланш, и он возглавил лабораторию «В» (будущий Физико-энергетический институт), из которой впоследствии вырос атомный наукоград Обнинск. Можно добавить, что корни РДС-1, первой советской атомной бомбы, уходят в «Манхэттенский проект», разработки Курчатова и наработки лаборатории «В».

Особняком стоит оружейник, автор знаменитого автомата Хуго Шмайссер, которого, согласно одной из теорий заговора, считают отцом автомата «Калашникова». Спорить и доказывать, что он к «калашу» непричастен, дело неблагодарное, и не о нем в общем-то речь. Но факт остается фактом: сначала Шмайссер побывал в американском плену, потом угодил в руки советским военных, был переправлен в Ижевск, где и проработал в спецотделе № 58 КБ завода «Ижмаш» с 1946 по 1952 год.

И все-таки все вышеперечисленные специалисты — элита, даже военнопленный Хуго Шмайссер жил на особых условиях. Здесь же больше речь об основной массе немецких специалистов, известных лишь в узких кругах, чьи имена вряд ли о чем-то скажут неспециалисту.

Простые непростые немцы

Сразу стоит оговориться, что в данный обзор также не вошли немцы с завода и ОКБ-86 в Таганроге, так как они из числа военнопленных, и о них нужно делать отдельный материал. Отметим, что они работали под руководством вчерашнего зэка из туполевской спецтюрьмы-шараги ЦКБ-29 Бартини. Его судьба уникальная: родился в Италии, сын богатых родителей, убежденный коммунист, бежал от Муссолини в СССР, там арестован якобы за шпионаж в пользу немецких фашистов, сидел в туполевской шараге, сделал сотни изобретений, большинство которых не реализовано.

ОКБ-86 организована приказом МАП и МВД СССР № 608с/0283, и все немцы там были брошены на создание грузового самолета Т-117. Уникальная машина, способная перевозить танки, так и осталась в одном экземпляре.

Шарашки, где трудилась основная масса «эвакуированных» немцев

НИИ-160 во Фрязино, завод №500 в Тушино, НИИ-88 — остров Городомля посреди озера Селигер, завод №2 (он же завод №145) в городе Куйбышев (Самара) на берегу Волги.

НИИ-160 (сегодня НПП «Исток») во Фрязино специализировался на сверхвысокочастотной электронике. Там как раз работал Вальтер Хасс, упомянутый в разделе «Операция “Осоавиахим”». Пригодился его опыт разработки электронно-лучевых трубок, иконоскопов, необходимых для создания видеокамер того времени.

Специалисты завода №500 в Тушино работали над авиадизелями. Одна из первых их задач — внедрение в СССР опыта по созданию двигателя JUMO-224. Точнее так: у немцев к концу войны он был готов на 70 процентов, в СССР его довели до ума и маркировали как дизель с турбонаддувом М-224. Увы, на самолеты его так и не поставили, зато пригодился в качестве судового двигателя «Звезда М503» и до сих пор используется для тяги тракторов.

НИИ-88 — самая интересная шарашка. Располагалась посередине озера Селигер. По сути, был построен целый город. Он появился не на пустом месте, в его инфраструктуру вошли здания жилого городка и ранее ликвидированного корпуса НИИ по борьбе с опасными заболеваниями скота. Теперь здесь, под присмотром НКВД, проектировали космические аппараты и ракеты. Здесь работала правая рука фон Брауна Гельмут Греттруп. Здесь создавали советские ФАУ-2, здесь Греттруп делал свою ракету Г-5, из которой потом Королев заимствовал некоторые конструкторские решения для своей легендарной Р-7.

Наиболее заселенной немцами шарашкой был завод №2 (он же завод №145) в Куйбышеве (Самаре), там же находился поселок Управленческий. В своей основе это эвакуированный ОТБ-4 «Аскания». Плюс туда вошли специалисты по двигателям из немецкого города Унзебург. В Куйбышеве немцы работали над созданием авиационных реактивных двигателей нового поколения. Изначально их бросили на разработку серийных ТРД Jumo 004 и BMW 003 — в советской маркировке РД-10, РД-20. На их базе появились турбореактивные самолеты ЯК-15 и МиГ-9.

Затем была попытка работы над газотурбинными Jumo 012 и BMW 018. Но уже с 1947 года работу шарашки переориентировали на турбовинтовые реактивные ТВД-022 и ТВД-028. А это уже часть истории стратегического бомбардировщика Ту-95.

По данным источников, всего там трудились 755 немцев — спецы по газовым турбинам, беспилотникам (автопилотам), приборостроению. Вместе с ними Германию покинули 1355 членов их семей. Значит, с 1946 по 1952 год на территории нынешней Самары проживало 2110 немцев. Некоторые из них не дождались возвращения на родину и скончались от старости и возрастных болезней.

Здесь жили и работали в том числе немцы, упомянутые выше — Хейнц Хартлепп, Курт Флюгель, Вильгельм Оэртэль. История данной шарашки наиболее хорошо изучена, и по ней можно судить, как «в среднем по палате» жили полусвободные немцы. Их условия жизни не сравнить с тем, как жили обычные военнопленные (неспециалисты, которых гнали на строительство этих шарашек), и даже не сравнить с русскими заключенными шарашек. Они жили припеваючи, насколько это слово уместно в данном контексте.

Для того чтобы разместить 755 немецких специалистов с их семьями, понадобилось 800 отдельных квартир. Имеющиеся в ведении завода №2 два кирпичных дома и несколько десятков бараков эту потребность не покрывали, предлагать бараки квалифицированным немцам постыдились, хотя основная часть советских людей ютилась в бараках и землянках. И особенно показателен эпизод, случившийся при заселении шарашки во Фрязино. Там немцев переселили в кирпичные дома, из которых выселили в бараки местных жителей. Такой послевоенный парадокс.

Но тут вопрос стратегической важности, и Сталин с самого начала послевоенного планирования отодвинул улучшение уровня жизни советских граждан на второй план, отдав предпочтение укреплению армии.

Возвращаясь к куйбышевской шарашке, правительство СССР распорядилось выделить деньги на 100 финских домиков. Минобороны подсуетилось и отдало две воинские части, которые вошли в жилфонд немецких шарашек. Также для немцев освободили санаторий «Красная Глинка», рассчитанный на 400 человек.

«Некоторые из нас усердно учили русский язык»

Теперь о материально-денежной стороне вопроса. Каждому немецкому специалисту полагались подъемные в размере от 1 тысяч до 10 тысяч рублей. На заводе №2 была установлена следующая система окладов:

Cколько получали немцы в шарашках

«7000 рублей — 2 оклада; по 6000 рублей — 4 оклада; по 5000 рублей — 20 окладов; по 4000 рублей — 30 окладов; по 3500 рублей — 30 окладов; по 3000 рублей — 45 окладов; по 2500 рублей — 89 окладов; по 2250 рублей — 90 окладов; по 2000 рублей — 110 окладов; по 1750 рублей — 90 окладов; по 1500 рублей — 90 окладов; по 1250 рублей — 45 окладов. Остальным категориям — рабочим низкой квалификации, служащим, ученикам — оплата производилась по существовавшим в то время на заводе тарифным расценкам», — отмечал историк Вячеслав Парамонов.

В среднем оклады немецких специалистов были в 1,5-2 раза больше, чем у советских. Разрешалось переправлять до 50 процентов дохода на родину, по курсу: 1 рубль = 0,5 дойчмарок. Поскольку до 1947 года в СССР действовала карточная система, блага распределялись следующим образом.

«Хлеб из ржаной и обойной муки — 6 килограммов, хлеб пшеничный 1-го

сорта — 15 килограммов, мука картофельная — 300 граммов, крупа и макароны — 3,3 килограмма, мясо и рыба — 7,5 килограмма, жиры — 1,6 килограмма, картофель — 12 килограммов, овощи — 15 килограммов, яйца — 60 штук, молочные продукты — 1,65 килограмма, сахар — 1,5 килограмма, кофе суррогатный — 90 граммов, фрукты-ягоды сухие — 600 граммов, соль для приготовления пищи — 600 граммов. Для второй группы специалистов эти нормы составляли ежемесячно: хлеб из ржаной и обойной муки — 10,5 килограмма, хлеб пшеничный 1-го сорта — 10,5 килограмма, крупа и макароны — 4,2 килограмма, мясо и рыба — 6 килограммов, жиры — 1,5 килограмма, сахар — 750 граммов, соль для приготовления пищи — 600 граммов, картофель — 15 килограммов, овощи — 9,6 килограмма, печенье — 600 граммов, рыбные консервы — 1,5 килограмма. Неработающие члены семьи получали “иждивенческую карточку”», — отмечал Парамонов.

Несмотря на все старания советской стороны, немцы остались недовольны бытовыми условиями. В послевоенной разрухе нередки были перебои с электричеством и отоплением. Готовить предпочитали на примусах и сухом спирту. Немецкие дети ходили в специальные школы, где преподавали их соотечественники. Зачастую муж-немец работал на благо обороны СССР, а его жена преподавала в школе.

С местными почти не контактировали — это было строго запрещено. Так что гражданские варились в собственном соку, создав этакое гетто. Да и местные жители смотрели на немцев косо. Другое дело, что на заводе работали бок о бок с русскими, и там общение было частью производственного процесса. Случались конфликты — на почве менталитетов, иногда наружу выходила немецкая спесь, особенно у вчерашних членов НСДАП.

Однако санкции применялись к немцам мягкие. Трое суток ареста за невыход на работу или нарушение комендантского часа. Вот как описывает жизнь в СССР Эльснер Хорст, учащийся спецшколы для немецких детей в 1947-1950 годах.

Свободное время мы проводили по-немецки, без контактов с русским населением. Проводили время активно и никогда не скучали, а времени для ностальгии практически не оставалось. Мы обменивались книгами, музицировали, пели, играли в футбол, купались в пруду, мастерили, путешествовали, бегали зимой на лыжах

Эльснер Хорст

Как видим, немецким детям жилось вполне неплохо, скорее всего, лучше, чем их советским сверстникам. Далее Хорст выдает совсем удивительные подробности, из которых можно сделать вывод, что для несовершеннолетних такого уж строгого режимного распорядка не существовало, и они могли посещать Москву. Хотя, возможно, это делалось с целью влюбить маленьких немцев в СССР, чтобы они остались здесь навсегда. Такое тоже бывало.

«Мы изучили Москву — с ее вокзалами, железнодорожными станциями, церквями, универсальными магазинами, памятниками. Мы посещали театр, оперу, концерты, балет, фольклорные спектакли, музей, цирк, стереокино и спортивные мероприятия. Плавали на катере по Москве-реке и осматривали монастырь в Загорске. У нас было два оркестра, смешанный хор, театральная группа, литературный кружок, мы делали доклады на популярные темы, устраивали детские праздники, танцы, театральные постановки, концерты, утренники с детьми. Некоторые из нас усердно учили русский язык. Летом разыгрывали сказки», — вспоминал Эльснер Хорст.

Некоторые дети иностранцев действительно становились гражданами СССР. Установка пионерлагеря «Артек» о дружбе всех детей на Земле имеет под собой основания. Например, эвакуированные в 30-х из франкистской Испании маленькие испанцы, точнее многие из них, покинув детдом, остались в СССР. Некоторые даже отправились на фронт биться с гитлеровской армией.

***

Существует как минимум две точки зрения на то, оправдано ли было привлечение немецких специалистов.

«Государственная программа по перенятию опыта, носителем которой были немецкие специалисты, не имела значительных реальных результатов», — писали авторы монографии «Германские авиационные специалисты в СССР».

Историк Вячеслав Парамонов придерживается другой точки зрения:

Можно констатировать, что в первые послевоенные годы немецкий опыт стал своего рода катализатором ускорения в освоении реактивной техники в нашей стране. Другое дело, что, кроме использования немецкого опыта, иной конкретной задачи и не ставилось

Одна из проблем состояла в том, что на 100 процентов использовать «немецкое чудо» не удалось. Из Германии было вывезено чудовищное количество оборудования, которое зачастую негде было разместить, и оно годами стояло на огороженной, строго охраняемой территории под открытым небом, накрытое тентом. Стояло, ржавело, устаревало.

Другая проблема — свойственный советскому бюрократизму параллелизм, при котором плодятся многочисленные КБ, которые не знают о существовании друг друга, а потом выдают одинаковую продукцию, тогда как можно было использовать интеллект как-то рациональнее и в соответствии с законами синергии.

Как бы то ни было, к концу 40-х опыт Германии был перенят, а проживание немцев на территории СССР вызывало все больше и больше вопросов. Так что к 1953 году большинство жителей Германии вернулись на родину. В 50-е годы начнет стремительно развиваться советское авиа- и ракетостроение, появятся новые атомные бомбы, в 1957 году СССР первым в мире запустит спутник, потом Гагарин полетит в космос. Есть ли в этом заслуга немцев? Есть, но не стоит ее преувеличивать. Можно сказать, ценой своей полусвободы они заплатили за годы вынужденного простоя советской науки, потраченные на борьбу с врагом.

Когда упомянутый в самом начале Моррис (Мо) Берг выпалил куратору из Госдепа Гровсу «в распоряжении СССР немало немецких ученых», он не открыл Америки. Была ли его работа в принципе полезна США, вопрос открытый. К середине 50-х его выгнали из ЦРУ, и он стал профессиональным безработным. Можно сказать, что точка в его карьере была поставлена почти одновременно с завершением эпопеи с немецкими шарашками.