Записки районного стоматолога

Приезд в город Курган

Встреча с Курганом для меня была не первой. Еще на пятом курсе, после зимней сессии я был направлен в областную стоматологическую клинику для прохождения производственной практики по хирургической и ортопедической стоматологии. Вместе со мной отбывать курганскую практику поехал сокурсник Витя Буров, а сопровождал нас в поездке доцент с кафедры ортопедической стоматологии Геннадий Иннокентьевич Худоногов. Его задачей было привезти нас на место прохождения практики, обустроить с жильем и привезти официальные документы для местных эскулапов.

Если сейчас к производственной практике относятся чисто формально, то в те времена, каждого студента прикрепляли к опытному врачу и в течение 2-3 недель, ты должен был ходить на практику, наравне со всеми практикующими врачами.

Основной проблемой, при прохождении практики возникали с предоставлением жилплощади. А ее должны были предоставить совершенно бесплатно. Но видно, что-то не сложилось в организации жилья у нашего доцента Худоногова, поэтому и определили нас во вторую городскую больницу, в отдельную палату неврологического отделения. Эта больница занимала огромное четырехэтажное здание и находилась в поселке Рябково, одном из отдаленных районов Кургана. Неподалеку от больницы находился роддом, гинекологический корпус, инфекционная больница, морг и другие медицинские службы. В общем, типичный социалистический медицинский центр, наподобие Омской МСЧ №3.  Темные коридоры, с облезшей штукатуркой и краской, длинные переходы между зданиями, толпы страждущих больных, дожидающихся часами приема к своему врачу, важные медицинские сестры, постоянно расхаживающие с умным видом, незнающие, чем себя занять и несчастные  поликлинические врачи обязанные принимать всех больных по специальным нормам: общий хирург – 3 минуты, терапевт – 9 минут, невропатолог – 12 минут, ну а наш брат стоматолог получал аж 20 минут на одного пациента. Не знаю, как там справлялись с больными хирург с терапевтом, но если представить, что для наступления хорошей анестезии стоматологу нужно не менее 10 минут, так что же оставалось на само лечение? Не удивительно, что пломбы вылетали через 1-2 месяца и очереди никогда не уменьшались, а зубы безнадежно портились и потихоньку удалялись на радость зубопротезистам, никогда не остающихся без работы.

Рядом с этой больницей располагался знаменитый КНИИЭКОТ (Курганский научно-исследовательский институт экспериментальной ортопедии и травматологии) под руководством профессора Г.А. Илизарова. Для того времени эта была огромная современная клиника, с самым передовым оборудованием. В своих записках я еще коснусь, деятельности этого института, а пока вернусь ко второй городской больнице.

Выделив две койки, на третьем этаже больницы, нас сразу же предупредили, что входная дверь будет закрываться ровно в восемь часов вечера, и если мы опоздаем к этому часу, то нас никто не пустит в помещение. Слава Богу, что палата была самая крайняя в отделении и нам, хотя бы не надо было идти через все палаты к месту своего ночлега. Но делать нечего, жилье нам предоставили, ночевать есть где, а что нет никаких бытовых условий для проживания, это никого не волновало. Хорошо, что не определили в патолого-морфологический корпус, в просторечии, именуемом моргом. Переночевали мы две ночи в неврологии, а на третий день, ввиду отсутствия мест в других палатах подселили к нам больного с тяжелейшим инсультом.

Пока врачи проводили реанимационные мероприятия, устанавливали капельницы, ширяли бедного больного во все мягкие места, мы с Витей посидели немного, подумали и, решив, что всю ночь нашему соседу покоя не дадут, да и нам не до сна будет. Тут еще жена больного приехала и по-хозяйски расположилась в палате, в качестве сиделки. Потихоньку собрали все свои вещи, и ушли в ночь, искать пристанища в какой-нибудь гостинице.

Поселок Рябково не случайно назвали поселком. До центра на автобусе надо было ехать не менее 30-40 минут, ну, а общественный транспорт в семидесятые годы прошлого столетия, отнюдь не работал как образцовое передовое социалистическое предприятие. Могло к остановке придти сразу несколько автобусов, идущих в одном направлении, а потом в течение часа ни одного! Пассажиры еще шутили: «Водители на конечных остановках в карты играют, поэтому и ездят группами».

Ну, эта беда была характерным признаком для любого города. Автобусы постоянно ломались, выходили из графика движения. Вот они и доломались, что все улицы заполонили маршрутки, а общественный транспорт все также убыточен и нерентабелен.

Наконец дождавшись автобуса, поехали мы  по направлению к центру города.

Гостиница «Москва» являлась центральной в Кургане. Обычное типовое пятиэтажное здание, больше похожее на общежитие гостиничного типа. От всех зданий ее отличала светящаяся надпись и толпа народа, безуспешно пытающаяся попасть в пригостиничный ресторан. У самого входа в гостиницу никого не было. Здесь обычно останавливались все многочисленные пациенты доктора Илизарова, перед зачислением в клинику. Преимущественно это были выходцы с Кавказа. В коридорах гостиницы можно было встретить больных еле передвигавшихся на костылях, а также  выздоравливающих, с уже наложенным аппаратом Илизарова. Поэтому мест для расселения гостей города никогда не было. Но мы, двинулись туда на удачу и нам повезло, когда в разговоре упомянули имя и отчество директора этой гостиницы. Администратор, эта прожженная гостиничная волчица решила, что лучше предоставить нам двухместный номер со всеми удобствами, чем потом нарываться на неприятности.

У одного из наших сокурсников отец работал директором в этой гостинице и нам, потом не составило большого труда договориться остановиться здесь на более длительный срок.

У любой совдеповской гостиницы того времени были строжайшие правила для посетителей. Гостей можно было приглашать в номер только лишь до одиннадцати часов вечера. На каждом этаже неустанно караулила дежурная, от бдительного ока которой не ускользали ни одно правонарушение. Держать нагревательные приборы, кипятильники, плитки строжайше было запрещено. Можно было попросить стакан кипятка с подкрашенным до соломенно-желтого цвета заваркой, гордо именуемым чаем, щедро разливаемого дежурной с неизменными пятью кусками сахара-рафинада. Можно было сахара и не брать, но за чай обязан был платить по полной стоимости. К концу проживания у нас скопилось около килограмма этого сахара. Я еще забрал его в общежитие, на радость своим друзьям.

К услугам проживающих в гостинице, на первом этаже находилось общепитовское кафе, где можно было позавтракать и ресторан, работающий в основном  в вечернее время, славившийся в Кургане никогда не заканчивающимися запасами «Жигулевского» пива.

О, это теплое советское пиво! Каждый гражданин СССР мечтал насытиться этим дефицитным напитком. Даже если человек и не пил, то пива обязательно должен был попробовать. Официантки ресторанов, обладающие несколькими ящиками этого напитка, были королевами и вершинами счастья для многочисленной очереди бытовых пьяниц, мечтающих с утра похмелиться пивом. Основной левый приработок подавальщицы-человеки и имели от продажи пива в ресторане. Дело в том, что просто попить две бутылочки пивка, в ресторане было невозможно. Для этого надо было заказать и первое, и второе, и третье. А там где пиво, там и водка. Водка с пивом, эта гремучая смесь, сразу же выводила из строя посетителя и его можно было обсчитать по полной программе, да еще и завести полезные знакомства.

В свободной продаже пива невозможно было купить. Толпы страждущих с похмелья людей передвигались от одного ресторана к другому в поисках пива. Считалось верхом блаженства оккупировать целый столик ресторана, заставить его батареей бутылок, взять две порции твердого сыра, густо посолить их и дожидаться, когда капельки влаги проступят на поверхности. И только после этого можно было приступить к употреблению божественного напитка. Теплота напитка нисколько не смущала посетителей, в те времена мало кто и представлял, что пиво надо было пить охлажденным. Какой подали, такой и употребляй. Экий, барин! А так как наша страна избавилась от господ и баринов, то будь добр, веди себя как все, не выступай,  угомонись, а только стройными рядами два раза в год прояви солидарность со всеми угнетенными народами мира.

Поэтому преимуществом проживающих в гостинице являлось наличие отдельного входа в сам зал ресторана, минуя улицы. Если с улицы швейцар не пускал посетителей, то со стороны гостиницы можно было прямым ходом идти в ресторан. Тогда многие посетители и пользовались этой уловкой. Раздевались в гостинице и в костюмах, как простые проживающие, спокойно проникали в ресторан.

Сам ресторан занимал весь первый этаж. Его можно было сравнить с вагоном-рестораном. Те же два ряда столов, только помещение несколько свободнее и длиннее. Если бы еще столики качало, как при езде, да не было бы в одном из углов шумного нахально-инструментального эстрадного коллектива «Ревущие голоса» и пьяного швейцара, то ни дать, ни взять, самый настоящий вагон-ресторан. Публика в ресторане была самой разношерстной. Основным контингентом были группки перезрелых женщин и представители Советской Армии в лице пьяных прапорщиков и полевых командиров. Как таковой проституции не существовало, и велся обычный съем бесплатной любви, ограничивающийся одноразовым половым актом где-нибудь на лестничной площадке типовой пятиэтажки, а в лучшем случае в самом гостиничном номере. Чтобы завладеть понравившейся дамой сердца, необходимо было лишь два-три раза станцевать и угостить красавицу «Шампанским». Вот и вся битва за обладание бесплатным женским телом.

Гостиничные номера, в те времена развитого социализма использовались только по прямому назначению. В них спали и жили командировочные. Никаких женщин легкого поведения с тяжелой судьбой, просто не существовало в природе. По крайней мере, этот порок капитализма не был поставлен на широкую ногу, с привлечением мамок, сутенеров, охраны, водителей с машинами и обширного послужного списка ночных бабочек.

Но вернемся к гостинице, этому оплоту командированных людей.

В самих номерах не было никаких шампуней, мыла, а тем более туалетной бумаги. Рассказывают, что когда к Илизарову из Франции приехала для лечения племянница французского президента Жоржа Помпиду, и остановилась вместе с матерью в одном из лучших люксовых номеров, перед администрацией гостиницы возникла неразрешимая проблема: где достать рулон туалетной бумаги?  Ведь на Западе это было в порядке вещей, а у нас, о такой человеческой простой радости и толком никто ничего не знал. По привычке использовали газетные передовые статьи популярных в то время изданий «Правда», «Известия» и т.п.

Ведь не прикалывать же на гвоздик в туалетной комнате аккуратно разорванные газетные клочки бумаги для племянницы президента. Подняли на ноги весь Обком партии, и нашли один такой рулон. Международного скандала тогда сумели избежать, да и операцию Илизаров провел блестяще и посрамил всю западную медицину. После лечения знаменитого прыгуна Валерия Брумеля и племянницы Жоржа Помпиду имя зауральского хирурга-травматолога стало известно во всем мире, и сразу же построили большой институт-клинику. Весь мир узнал, что существует, где-то за Уралом город Курган, с населением почти полмиллиона жителей, и трудится там такой замечательный врач.

Город Курган прославился еще в те далекие времена, когда декабристов, мучающихся от безделья, ссылали сюда за антигосударственные выступления. Это был первый город, где им разрешали обосноваться на время длительной ссылки. В зависимости от степени своего проступка, других посылали еще дальше в Иркутскую губернию, но здесь в Курганской области, в одной из деревенек, с них снимали кандалы, понимая, что отсюда они никуда не сбегут, да они собственно никуда и не собирались бежать, а прочно обосновывались на постоянно-временное жительство. Деревня, где декабристов расковывали, сохранилась до сих пор и название ее не претерпело изменений – Расковалово. Сохранились в Кургане и те добротные дома, понастроенные бедными графьями и князьями. Вот так вперемежку с добротными домами, построенными в девятнадцатом веке и новыми современными постройками, знаменитыми сталинскими домами, железнодорожными бараками, «хрущобами», девятиэтажками «ленинградского» и «московского» проектов и формировался облик современного Кургана.

Обычный провинциальный городок, куда меня доставил поезд из Омска, встретил меня прекрасным солнечным июльским утром. Уже в шесть часов утра по перрону сновали бомжеватого вида граждане, сосредоточенно проверяющие содержимое мусорных урн, заглядывающих во все укромные местечки, в поисках стеклотары. Железнодорожный вокзал, как две капли воды, похожий на все вокзалы в Сибири и на Урале, был в меру обшарпан, и в меру обустроен. Рядом с вокзалом стоял древний паровоз, как памятник славному революционному прошлому. На этом передвижном транспортном средстве по преданию были отправлены на фронта Гражданской войны добровольцы. По другим данным на паровозе проводил свои митинги какой-то большевистский деятель.

Естественно на стенах вокзала висело несколько мемориальных досок, повествующих, что на этом вокзале, проездом с пламенной речью выступали Ленин, Дзержинский, Калинин и еще ряд коммунистов.

При выходе из вокзала открывался вид на привокзальную площадь. В центре площади стоял памятник основателям города Кургана. Привычного облика каменного Ильича, стоящего с протянутой рукой, указывающей правильный путь следования пролетариатам всех стран не было. По правую руку от выхода с вокзала расположился маленький автовокзал. Там на удивление, в этот ранний час было многолюдно. Многоместные «Икарусы», «Лиазы» и «Пазики» во всю дымили выхлопными трубами. Народ штурмовал в едином порыве переполненные автобусы.

От вокзала уходили в разные стороны асфальтированные улицы. По какой из них мне предстояло двигаться, я знал. По крайней левой. Она как раз проходила мимо гостиницы «Москва», а от нее уже было недалеко до центральной городской площади им. Ленина. Недалеко от Областного Комитета КПСС и находилось административное здание Облздравотдела. Утренняя прогулка только прибавила мне силы. В такой ранний час одинокие любители бега от инфаркта наматывали свои оздоровительные километры. Запоздалые любовники разбредались по своим законным квартирам, да дворники только начинали заметать скопившийся мусор по многочисленным углам. В отличие от многих городов, располагающихся вдоль рек, где планировка улиц привязывалась к ним, Курган, хоть и находился на реке Тобол, имел абсолютно прямые улицы, пересекающиеся строго перпендикулярно друг к другу. И главное все дороги были автомагистралями, а не тупиковыми улочками.

Вот так по курганским прямым улицам и дошел я до конечной цели своего путешествия. Город постепенно оживал. В одном из кафе, открытых с семи часов утра, слегка перекусил и стал дожидаться начала работы центра здравоохранения области.

По распределению я был направлен в Курганскую область, в Каргапольский район. В самом районе никогда не был. Только знал, что рабочий поселок Каргаполье находится в 80-90 километрах от Кургана и имеет железнодорожную станцию. По географической карте можно было определить, что Каргаполье расположено прямо посредине дороги, соединяющей Курган с другим уездным городом области Шадринском. Здесь же рядом, расположилась Тюмень. По карте можно было определить, что и до Свердловска совсем рукой подать.

История моего распределения в Курганскую область была довольно- таки забавной. На пятом курсе со мной в одной комнате жил один студент из Кургана. Так вот его отец занимал большую должность в местном здравоохранении. К моменту распределения студентов, к нам в институт приезжали многочисленные представители со всех регионов страны: из Казахстана, из третьего управления, из Тюменской, из Новосибирской, Томской и конечно, Курганской областей. Такие агитаторы ходили по деканатам и студенческим общежитиям и уговаривали студентов поехать к ним работать. Городских жителей было трудно загнать в деревню, все старались остаться в городе, ну а мест на всех не хватало. Многие из студентов успевали за время учебы пережениться, завести детей, приобрести справки, освобождающие от трехгодичного отрабатывания на ниве сельского здравоохранения. Ну, а всех холостых, мобильных выпускников и старались загнать в тьму-таракань. Главное надо было заткнуть ими все дыры в местном стоматологическом здравоохранении.

В один из приездов в город Омск, отец нашего соседа по комнате, назовем его Иван Ивановичем, около двух часов дожидался своего сына с занятий. Во время беседы он и рассказал все, о здравоохранении в Кургане. Меня первым делом интересовали те районы Курганской области, где можно было работать по специальности стоматологом-ортопедом. Разложив передо мной всю карту области, Иван Иванович рассказал о населенных пунктах, где требовались стоматологи, работающие по всем нашим профильным дисциплинам: терапии, хирургии и ортопедии, но это были или отдаленные северные районные больницы, куда можно было лишь добраться самолетом, или бескрайние Приказахстанские степи, где тоже была с транспортом напряженка. На железной дороге, где точно требовался врач-стоматолог-ортопед, располагался лишь один район – Каргапольский. Правда, меня сразу же предупредил, курганский представитель, что надо будет работать и на смешанном приеме: принимать терапевтических и хирургических больных, да и с квартирой может сразу ничего не получиться. Но для меня было главным, что есть рабочее место зубного протезиста. А жилищный вопрос совсем не интересовал. Это для семейных пар главной целью в жизни была квартира, а для меня холостого, незарегистрированного это отодвигалось на второй план. Дадут квартиру хорошо, а не дадут, так уеду в другое место. Было министерское распоряжение, по которому каждому молодому специалисту в течение двух месяцев обязаны, были предоставить благоустроенное жилье. Ну, а в сельской местности это правило неукоснительно соблюдалось.

В год окончания медицинского института (1974 год) у нас еще не было годичной интернатуры по одной из выбранных специальностей. Всех стоматологов выпускали из стен института, не деля их на четыре основные стоматологические специальности: терапевты, хирурги, ортопеды и детские врачи. Интернатуры не было. Распределившийся выпускник, в зависимости от потребности лечебного учреждения, сам выбирал себе специальность. Работал и хирургом, и терапевтом, и ортопедом. Не было никакого лицензирования и сертификатов. Диплом врача-стоматолога разрешал заниматься любой стоматологией. Было бы только желание. А с медицинским дипломом врача-стоматолога, при наличии первичной специализации, выпускники работали и общими хирургами, терапевтами, невропатологами, анестезиологами, лор - врачами, наркологами, сексологами и по всем другим специальностям, какие только есть в медицине. Если память мне не изменяет, не было среди стоматологов, только врачей переквалифицирующихся полностью в акушеров-гинекологов. А так стоматологи, были мастера на все руки. Ну, а в районе работали по той специальности, в которой в больнице в тот момент была острая необходимость. Только годом позже ввели узкую специализацию. Нас же всех выпустили стоматологами самого широкого профиля. Такие вот мастера. Диплом есть на руках – иди, вставай к креслу и работай. Двадцать минут на каждого больного и за смену, на одну ставку ты должен был принять 18-20 человек. Это по нормам, а какие мне предстояло освоить нормы в сельском районе, я еще напишу на страницах этой книги.

И так мне живописно описали все прелести работы в Каргапольской центральной районной больнице, что я с радостью согласился туда поехать. Можно было конечно и остаться в Омске, но я точно знал, что ортопедии в городе никогда не получу. Так, что мое распределение на работу состоялось задолго до самого официального распределения.

Сейчас же я стоял перед дверями Облздравотдела и ждал начала рабочего дня. Медицинские чиновники постепенно прибывали на службу. Я попытался пораньше зайти в помещение, но бравая бабушка, исполняющая роль охранника, не пустила дальше вестибюля. «Вот будет 9 часов, тогда и заходи, а сейчас изволь подождать на улице»,- решительно сказала она мне, и выпроводила за двери.

В девять часов я спокойно прошел в здание. Бабушки-охранницы уже не было. На ее рабочем месте восседал благообразный старичок, увлеченно погруженный в чтение периодической прессы, не поднявший даже головы в мою сторону.

Отдел кадров располагался на втором этаже здания. Постучав в дверь и услышав в ответ: «Войдите!», - я вошел в небольшое помещение, где за письменным столом восседала женщина предпенсионного возраста. Поздоровавшись, я приблизился к столу и на немой вопрос в глазах чиновника, тихо пробормотал:

- Я, вот тут, … по направлению к вам … приехал, работать… стоматологом.

- Да, вы, что? – удивилась женщина, - сегодня же еще только 1 июля, а вы уже на работу приехали устраиваться? Вам же надо только к 1 августа подъезжать!

- Решил пораньше приступить к работе, - уверенно заявил я, нисколько не сомневаясь в своем вранье.

- Вот, молодец, похвально молодой человек! Сколько здесь работаю, первый раз вижу выпускника, готового добровольно и раньше времени приступить к работе в районе, - сказала начальник кадров, разглядывая мое направление, поданное ей. – Ладно, хорошо, сейчас я вас отмечу, что вы прибыли к нам, ну а потом поезжайте в район. В Каргаполье давно уже нужен стоматолог, а то там только зубные врачи работают. Нам, ох как надо,  повышать квалификацию местных стоматологов!

От таких слов меня как будто подняли неведомой силой под самый потолок. «Это, надо же, благодаря мне поднимется стоматологический уровень в районе» - подумал я, а тем временем кадровичка продолжала восторгаться моей персоной.

- Молодец! Район вы выбрали хороший. Там вам главный врач обязательно квартиру даст. Администрация района ее специально для стоматолога держит. Вы, сейчас первым туда приедете и вам ордер на квартиру, сразу выдадут. Вот, распишитесь здесь, в этом журнале. Я вас уже зарегистрировала, и поезжайте в Каргаполье. Знаете, хоть как туда добираться?

- Конечно! Сейчас поеду на железнодорожный вокзал, сяду на поезд и доеду до самого Каргаполья.

- Да, вы, что? Так вы до самого вечера туда будете добираться. Поезд же приходит на станцию, а до самого Каргаполья надо еще будет ехать километров двадцать пять! Лучше езжайте на автобусе, он идет от автовокзала, что рядом с железнодорожным. Вы, его наверняка видели!

«Вот и первые сюрпризы, оказывается рабочий поселок находится не на железнодорожной станции» - подумал я и стремительно стал опускаться с заоблачных высот вниз, где еще недавно витал, под самым потолком, - «Какие еще неожиданности меня будут подстерегать, здесь на грешной земле?». Из размышлений меня вывел голос чиновницы.

- Ну, вы все поняли? Желаю вам успехов в Каргапольском районе. Сейчас доложу заведующему, что по распределению прибыл первый молодой врач из Омска. Молодец! На таких специалистах и держится вся медицина. До свидания! Надеюсь, что я еще не раз о вас много хорошего услышу. Успехов Вам!

Выйдя из дверей Облздравотдела, стоял я на центральной городской площади и размышлял, ехать ли мне в район или нет. Получать ордер на квартиру или послать все к чертовой матери и уехать подальше отсюда. Решив, что квартира от меня никуда не денется. Все равно на улице не оставят жить, а куда-нибудь поселят, покинул я город Курган в размышлениях о своем будущем.