27 декабря 1979 года, ровно 45 лет назад, советские десантники, бойцы ГРУ и сотрудники КГБ взяли штурмом дворец премьер-министра Афганистана и генсека правящей партии Хафизуллы Амина. Его самого ликвидировали, а на его место привели лояльного СССР Бабрака Кармаля. Эти события послужили прологом к Афганской войне, которая растянулась на девять с лишним лет, стоила Советскому Союзу более 15 тысяч солдатских жизней и колоссальных финансовых затрат. Но штурм дворца Тадж-Бек в Кабуле считается одной из наиболее успешных спецопераций в истории советских силовых структур. В распоряжении «Ленты.ру» оказались воспоминания участника штурма, в 1979-м году — сотрудника Первого главного управления КГБ СССР Валентина Братерского, которые были записаны в начале 1990-х. «Лента.ру» рассказывает, что привело к войне, и впервые публикует рассказ Братерского о штурме дворца.

Перед штурмом

27 апреля 1978 года в Афганистане произошла революция, в результате которой к власти пришло просоветское социалистическое правительство. Президент страны Мухаммед Дауд был свергнут, началась гражданская война. Ключевые посты распределили между собой лидеры Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) — премьер-министром стал Нур Мохаммад Тараки, его заместителем — Бабрак Кармаль, еще одним замом и по совместительству главой МИД — Хафизулла Амин, которого обвиняли в крайней жестокости по отношению к своим противникам. Между ними вскоре развернулась борьба за власть, которую сравнивали с событиями в Советском Союзе после кончины Иосифа Сталина в 1953 году.

В СССР между тем не было единого взгляда на отношения с Кабулом. Главный идеолог КПСС Михаил Суслов и его окружение хотели строить в Афганистане социализм, министр иностранных дел Андрей Громыко выступал за линию отношений как с Финляндией (то есть не вмешиваться во внутренние дела соседа и лишь помогать ему экономически, чтобы сохранить дружбу), а военные делали ставку на халькистов — членов фракции «Хальк» («Народ») внутри НДПА. В свою очередь, КГБ решил помогать фракции «Парчам» («Пламя»), поскольку ее члены во главе с Кармалем казались наиболее управляемыми. Фаворитом генсека Леонида Брежнева был Тараки.

Ситуация накалялась. 29 июня 1979 года Политбюро ЦК КПСС приняло Постановление «Об обстановке в Демократической Республике Афганистан и возможных мерах по ее улучшению».

Было решено направить в эту страну под видом обслуживающего персонала посольства СССР специальный отряд КГБ численностью до 150 человек — для охраны и обороны дипмиссии на случай резкого обострения ситуации.

Изначально задачами группы значилась защита советских специалистов, а также разведка. Требовалось составить маршруты эвакуации дипломатов и советников. В сентябре на смену бойцам прибыл второй состав отряда, прошедший специальную подготовку. Ему была поставлена особо сложная задача.

Советское руководство приняло решение о проведении спецоперации «Байкал-79» по свержению режима Амина, который вышел победителем из внутрипартийной борьбы. Для реализации этой цели были задействованы 130 бойцов спецназа КГБ, 525 военнослужащих ГРУ Генштаба Минобороны и подразделения 345-го парашютно-десантного полка ВДВ (650 человек)

Им предстояло молниеносным ударом взять под контроль здания Генштаба военного ведомства Афганистана, МВД, а также центральный телеграф, почтамт, службу госбезопасности и другие объекты.

Одним из главных этапов «Байкала-79» должна была стать операция с кодовым названием «Шторм-333» — захват резиденции правителя, то есть бывшего королевского дворца в юго-западной части Кабула, построенного в 1920-х годах (последнего короля Захир-шаха в 1973 году сверг Мухаммед Дауд).

Штурм Тадж-Бека начался 27 декабря 1979 года и занял около 45 минут. Он стал одной из наиболее известных и успешных операций советских спецслужб.

В первой половине 1990-х годов один из участников штурма, Валентин Братерский, по просьбе родных записал свои воспоминания об этих событиях на магнитофонную пленку. Родственники уже ушедшего из жизни офицера предоставили расшифровку в распоряжение «Ленты.ру». Это его рассказ.

***

Валентин Братерский, сотрудник Первого главного управления КГБ СССР, участник штурма дворца Амина:

— События в Афганистане стали следствием конфликта в правящей партии НДПА, внутри которой в то время были две враждующие группировки — радикальная «Хальк» и более умеренная «Парчам». С нашей помощью они объединились.

Мы поддерживали лидера фракции «Хальк» Нур Мохаммада Тараки, который был представителем интеллигенции, писал книги. Возвращаясь из заграничной поездки, он побывал в Москве и в течение нескольких дней проводил встречи с нашим руководством.

В итоге руководство КГБ сказало, что вот Хафизулла Амин рвется к власти и это опасно. Он считался более жестким сторонником диктаторского режима, что нам не нравилось. Было решено его убрать

Вернувшись в Кабул, Тараки связался с резиденцией Амина, пригласил его приехать и что-то там обсудить. Но тот наотрез отказался встречаться, видимо, у него уже имелись какие-то сведения. Амин обвинил Тараки в намерении его убить, на что последний ответил, что находится вместе с послом СССР в Афганистане Александром Пузановым и тот дает Амину гарантии безопасности.

Амин приехал на двух машинах с охраной. Когда он поднимался по лестнице, по ступеням, охрана Тараки открыла огонь, выпустив более 60 пуль. Амину удалось сбежать, вскочить в машину и уехать. Вот такая «интеллигенция»: даже убить не могут! При этом идея была другая: Амин должен был пройти в кабинет в присутствии нашего посла. А у Тараки в ящике стола был спрятан пистолет — он собирался застрелить своего противника в упор. По какой-то причине охрана не выдержала и начала стрелять раньше намеченного. Амин был в бешенстве, Пузанову дали под задницу.

После того как уже сам Амин организовал убийство Тараки, Советский Союз сделал ставку на бывшего лидера фракции «Парчам» Бабрака Кармаля, которого вскоре после Апрельской революции 1978 года отправили послом в Прагу. Он согласился возглавить правительство.

Позже была попытка отравить Амина: яд ему должен был подсунуть повар — сторонник Кармаля. Несколько человек внезапно почувствовали себя плохо в лодке. На расстройство пожаловался и Амин. В срочном порядке вызвали врачей из советского военного госпиталя, приехали доктор-полковник (Виктор Кузнеченков — прим. «Ленты.ру») с медсестрой. Амину поставили капельницу и так его спасли. Эти медики оставались с ним и во время штурма дворца Тадж-Бек.

Надо сказать, что мы, сотрудники КГБ, которых готовили к проведению операции, жили в недостроенных казармах. Они стояли без стекол, отопления не было.

Была поставлена задача: нам показали фотографии дворца, приказали подняться на холм и посмотреть, что он из себя представляет. Вечером или завтра будет операция — никто не знал.

Как известно, Амин не очень поверил в информацию о том, что мы будем штурмовать дворец. В то время его охраняли около 300 гвардейцев. Но мы тогда даже не смогли соблюсти секретность операции. Дело в том, что для дополнительной охраны дворца якобы по просьбе Амина были набраны наши военные из числа представителей республик Средней Азии: таджики, узбеки. Двое из них попались нам на глаза и рассказали, что им известен план захвата.

Когда мы начали атаку, свет вырубился, хотя какие-то помещения еще были освещены. Во время штурма мы намотали на форму тряпки и белые бинты с двух сторон, чтобы случайно не подстрелить кого-то из своих. Единственное, мы договорились между собой, что ранеными в плен не попадем. Мы шли как смертники, знали, сколько их там, и знали, как нас мало...

Мы были гордыми. Сказали друг другу, что, если останемся в сознании, лучше [покончим с собой], чем ранеными попадем к ним в руки, потому что там такие жестокие сволочи тебе живот распорют и кишки на катушку телефонную будут наматывать, издеваться.

Вместе с нами шли офицеры ГРУ. Ребята они опытные, разбились по парам — один другого прикрывает. Вместе дошли до второго этажа, потом поднялись на третий, а там еще колоссально высокая крыша, чердак был. Охрана Амина как раз отошла на чердак и сгруппировалась, их там много было.

Ко мне многие гэрэушники относились хорошо, порой даже слушались моих команд. Я еще там в горячке говорю: «Давайте, мол, возьмем этих в плен!» — и показываю на чердак, где люди Амина. Но наш генерал (Юрий Дроздов, заместитель начальника ПГУ КГБ, глава нелегальной разведки — прим. «Ленты.ру») отвечает, что, мол, да хрен с ними, ну и пусть себе сидят на чердаке. Мы поставили там двух человек, чтобы перекрыть все выходы, а остальных пленных (человек 50) посадили в крыле дворца и у двери охрану выставили. Приказали им, что, если кто-то захочет в туалет, пусть поднимает руку. А если что не так — расстреляем к чертям. Такая была экстремальная ситуация, многие не спали всю ночь.

Ликвидация самого Амина — особая история. За ним отправили особую группу из пяти человек, им было приказано живым Амина не брать. Так и сказали: «Ваша задача — грохнуть его». Это мне рассказывал один из членов группы. Амин был только в спортивных трусах, стоял за стойкой бара. Cпиртного там не было, была минеральная вода, бутылки с «Боржоми». Когда ему сказали, что кто-то атаковал дворец, он подумал, что это пришли душманы, от которых получится отбиться. Бар представлял собой сквозное помещение, с одной стороны — дверь. Один из участников операции бросил туда гранату, потом дал автоматную очередь.

Во время штурма восьмилетнему сыну Амина пуля попала в грудь. Наши врачи и медсестра пытались оказать помощь, но он умер у них на руках

Была еще дочка Амина, очень красивая. Пуля ей попала в коленку, она даже не плакала. У нас с собой были пакеты с медсредствами, и я, когда увидел, стал ее перевязывать. Внутри были и наши доктора, которые там спрятались.

Потом меня спрашивали, что я чувствовал после операции. В принципе мы выполняли приказ, но, скажу честно, никакого удовольствия никто не испытывал. Да, у Амина руки были не по локоть, а по плечи в крови… Погибли люди, с которыми мы шли в атаку (советская сторона потеряла не менее 14 человек, в том числе руководителя штурма, полковника КГБ Григория Бояринова — прим. «Ленты.ру»). Но наша задача была взять дворец Амина, и мы ее выполнили.

***

Газета «Правда» сообщила советским гражданам, что «в результате поднявшейся волны народного гнева Амин вместе со своими приспешниками предстал перед справедливым народным судом и был казнен». Официальная печать старательно вытачивала свергнутому лидеру образ сумасбродного диктатора, который якобы лично выкидывал своих врагов с вертолета, держал афганский народ в животном страхе и полностью контролировался Америкой. На замену Амину в Кабул под охраной КГБ и десантников прибыл Кармаль. СССР ввел в Афганистан Ограниченный контингент и с годами все сильнее увязал в изнурительной войне, которой не было видно конца и края. Во дворце Амина разместился штаб 40-й армии.

Кармаль находился у власти до 1986 года, когда был освобожден от выполнения обязанностей «по состоянию здоровья». Остаток жизни он провел в Москве. Смещение Кармаля совпало с началом перестройки в СССР. Новым лидером Афганистана стал бывший глава Службы госбезопасности Мухаммед Наджибулла, для которого восстановили должность президента.

Расходы СССР в Афганистане между тем становились непосильными для госбюджета. Если продолжение кампании в 1984 году обошлось Кремлю в размере чуть более полутора миллиардов рублей, то по итогам 1986 года затраты составили 3,6 миллиарда, в 1987-м — 5,4 миллиарда

Афганскую войну решили закончить. 15 февраля 1989-го страну покинул последний советский солдат, не считая тех, кто томился в плену. Всего же за девять с лишним лет через эту кампанию прошли более полумиллиона советских людей.

В дальнейшем Советы продолжили оказывать своему союзнику военную помощь, однако после распада СССР она прекратилась — и режим Наджибуллы очень быстро пал. В начале 1992 года НДПА (в последние годы существования переименованная в «Ватан») была упразднена, к власти пришли моджахеды. Чиновники бывшего правительства бежали.

Наджибулла укрылся в миссии ООН в Кабуле, где в 1996 году талибы схватили его. С ним зверски расправились после многочасовых пыток.