Где-то далеко небольшая избушка утопала в снегах. Крайний дом на конце деревни. Деревне дальней. Одинокий. Тихий дом. Но свет для нее сочился теплом и уютом. Казалось он зазывал маленькую путницу к себе. После пережитых несчастий и холода – одинокий домик встретил ее скрипящими половицами, самоткаными дорожками и гробовой тишиной. Изредка в ее голове, где-то в далеком сознании кто-то шепотом разговаривал.

Комната была маленькая. Казалось больше двух человек она не сможет вместить. Высоченная железная кровать с мягкой периной стояла напротив низкого старого диванчика. Казалось, что королевская кровать стоит тут как издевка. В вышитых покрывалах и белоснежных наволочках. Ложе монархов посреди убогой обстановки. На старом низеньком диванчике в самом уголочке сидела маленькая девочка. Смуглокожая крошка с затравленным взглядом, устремленным на половицы. А у окна, с которого лился свет стоял грубо сколоченный стол. Дородный. Крепкий. Покрытый грубым сукном. У стола сидел худой мужчина. Скорее глубокий старик. Его думы всегда были только с ним. Слова не вытянешь из этого немого старика. Тяжелый взгляд из-под кустистых бровей сводил с ума любого. Поджатые презрительно губы редко произносили речи. Тяжелый взгляд блуждал по ребенку. Вдруг шопот старика проник в сознание маленькой девочки.

- Я всех обману. – тянул шепот. – Все ждут когда же получит кто дары. А я всех обману. Всех – шипел голос. Девочка обомлела и перестала дышать.

- Подойди сюда. – приказал голос. Не поднимая глаз она бесшумно встала ватные ноги сами несли ее к столу. Опущенная голова, руки в замок, стопы прижаты друг к другу. Будто маленький робот, а не ребенок. Дыхание было чуть заметным. Она умела дышать так, что и зверь бы не заметил. Он молча смотрел на нее. Будто по волшебству. А может они там и лежали на столе – в руках его оказались карты. Старые игральные карты. Каждая рубашка со своими мятинами. Каждая масть давно поменяла цвет и оттенок. Древние. Как сам старик. Веер старинных карт раскрылся перед очами девочки.

- Выбирай три карты. Сама определишь свою судьбу. И мне покажешь, как жить станешь. – шипел голос. – Всех обманул. – и тихо засмеялся.

Голос ее страхов разрывал изнутри. Но протянув руки девочка попала в кокон. Звуки изменили свои тональности. Страхи подняли все струны души. Огонь в груди заполыхал с невероятной силой. Она резко вздохнула, прикоснувшись к трем картам. Ее картам судьбы. Дама Пик. Дама Бубны. Шестерка Черви.

- Дама Пик. Дама Бубны. Шестерка Черви. Запомни на всю жизнь, девочка. Запомни свою судьбу. Я всех обманул. – вновь раздался хохот.

Малышка подняла голову и внимательно, словно змея на факира устремила свой взгляд. Не страшный старик сидел перед ней. Не злой дед. А измученный воспоминаниями и войнами мужчина. Многодетный отец. Чьи дети не могли проявить должной благодарности. Он спасал сотни, тысячи жизней. Он вернулся из ада. Ада живых. Но с помощью ада мертвых. Он продал душу. Искупая кровью. Купаясь в крови. Его душа горела диким синим огнем. Зеленые искры летали вокруг мужчины. Целый мир в душе старика. Молчаливого. Одиноко лесника. Ни десять детей. Ни красавица жена. Ни что не могло унять огонь злобы и боли. Душу давило высокомерие. И он жал губы. Грудь жгло огнем и он горбился.

Девочка обрела в этот миг свой внутренний мир. И пусть он будет гореть в ее душе огнем. А искры будут лететь во все стороны. Она согласна. Даже если ее не спросили. Когда ночь обрела свою силу голос старика в голове девочки запел странную песенку:

«Слышишь шумно на погосте – нечисть зазывает в гости.

И звенят задорно кости в этот час.

Снег хрустит, бренцают кольца, бубенцы и колокольца.

И до самого до солнца будет длиться пляс».