Вчера днем разразилась страшная жара, когда мы внезапно потащились на экскурсию по местам исторических церквей. Внутрь зданий нас не пустили, мы обозревали церкви снаружи в хилом тенечке, страдая на раскаленном асфальте. К счастью, нас впустили в исторический музейчик: резиденция первого местного еврейского жителя, самая старая в США. Этот Мозес Маерс из восемнадцатого века был совершенно потрясающий живчик. Притащился из Нью Ёрка на юг, в глушь, в дикие болота, на сожженное пепелище, оставленное британцами, где одни печные трубы торчали. В Вирждинии был закон о веротерпимости, и поэтому иудеем быть и безопасно, и законно.




Мозес делал здесь бизнес по импорту-экспорту и морским перевозкам.  Домик посторен в 1795 году, в нем жила семья Мозеса - он, жена с двенадцатью детьми, их черные рабы, еще какие-то люди, проезжающие мимо, включая американских президентов и генералов. Мозес был и дипломат, и бизнесмен, и государственный деятель, и капитан ополченцев, и главный таможенник. В какой-то момент Мозес был сказочно богат. Его портрет и портрет жены писал тот же художник, что изобразил Джорджа Вашингтона на долларовой купюре. Камин в столовой расписан настоящим золотом, которое прекрасно сохранилось до сего дня.

Но фортуна переменчива. Мозес пережил два полных банкротства, дом описывали за долги, трое детей из двенадцати умерло, бизнес-неприятности валили валом. Мозес боролся, чтобы его с семейством не турнули из дому. Один раз его избили до полусмерти, почему, кто - не знаю, но это наша исконная культурная особенность - и избить могут, и убить.  В 1931 году потомки отдали дом городу, превратив его в музей. Там внутри сохранилась кое-какая мебелишка, но вообще-то в музейчике пустовато и мало что осталось. Какой-то буфет на ножках , сделaнный по специальному заказу, стоит как новенький, двести лет с лишним прошло - и ничего ему не делается. Удивительно.

Так вот, Мозес умел договариваться, как никто другой. Евреев, кроме него, в городе (если адски жаркий хутор в то время можно было назвать городом) не было.  Он дружил со всеми по принципу "ты мне, я тебе", и поэтому был непотопляем. Он давал деньги на церковь и купил землю для театра. Согласно накладным, Мозес ел и свинину, и креветок. Резника здесь не было, ни миньяна, ни кашрута, до появления первой синагоги оставалось еще полвека. Детей он назвал нормальными светскими именами. Девочки в семье были музыкантши, и в доме сохранилась самая большая в соединенных штатах частная коллекция нот.

Несмотря на богатство, делец Мозес чувствовал себя одиноким. Он тосковал. Молиться было негде. Он приходил в воскресенье церковь и садился в заднем ряду. Во-первых, там все его клиенты, он видит их, а они - его. А во-вторых, бог один и он везде, какая разница, если еврей сидит в церкви, ну так  что. Очень я понимаю этого Мозеса с его экзистенциальной тоской, особенно на пасху, и я очень рада, когда мне дарят кулич.  Всех с прошедшими праздниками!


Подробнее https://experiment8or.livejournal.com/499359.htm...